Совместный проект «Костромского Бизнес-журнала» и областного телевидения «Русь» — возможность по-новому взглянуть на тех наших земляков, кто, в общем-то, и так на виду, но мы привыкли воспринимать их, прежде всего, как руководителей муниципалитетов, органов власти, бизнесменов. «Без чинов» предлагает за должностью увидеть самого человека с его привычками, увлечениями, взглядами на жизнь. Сразу после юбилея области программа попросилась на воскресную «территорию» первого заместителя губернатора по внутренней политике Александра Соколова.

— Доброе утро, Александр Валентинович! Позволите составить Вам компанию? Набор выходного дня — фотоаппарат, время — воскресное утро и место — исторический центр Костромы дают представление о Вашем хобби.
— Здравствуйте! Я действительно люблю фотографировать. В моей жизни была возможность много поездить, посмотреть немало интересных мест, самое любопытное стараюсь запечатлеть. К тому же я по образованию историк. Поэтому исторический центр Костромы как нельзя лучше подходит к моему увлечению. Хотя больше всего люблю фотографировать Ипатьевский монастырь, причем со стороны музея деревянного зодчества. Свет, особенно в вечернее время, ложится на Ипатий таким образом, что появляется ощущение, что находишься вне времени и пространства.
— Любому творцу: художнику, фотографу — нужен зритель, который сможет оценить, похвалить, покритиковать, в общем, продолжить жизнь творения. Где можно увидеть работы Александра Соколова?
— На моем рабочем столе. Хотя мне неоднократно предлагали сделать выставку. Но я делаю фотографии для себя и для друзей. В этом отношении я совершенно не тщеславный человек.
— Об увлечении Костромой. Помните чеховские «Три сестры»? В этой пьесе сформулирована глобальная задача каждого успешного жителя русской провинции — «хочу в Москву». А Вы, напротив, из столицы, где занимали далеко не рядовой пост и где Вам поступали предложения, в том числе идти работать в администрацию Президента, вернулись в Богохранимую Кострому. Чем вызвано это решение?
— Ключевую роль сыграло то, что губернатором Костромской области является Сергей Ситников, с которым мы долгое время вместе работали. Правда, это было более 20 лет назад. Потом всегда поддерживали отношения. Я знал, как много он и его команда делают. Поэтому, когда Сергей Константинович предложил мне приехать работать в Кострому и нашел те слова, которые меня тронули, я решил вернуться. Ну и потом — мир стал абсолютно глобальным. Можно находиться в Костроме, Вохме, Нью-Йорке и решать одни и те же проблемы. Приехав в Кострому, я остался членом Совета при Президенте РФ по межнациональным отношениям, членом Попечительского Совета российского Фонда поддержки соотечественников, председателем которого является Сергей Лавров. Сегодня, если ты хочешь быть в тренде федеральных событий, не обязательно географически находиться рядом с Кремлем. Для этого достаточно телефона и Интернета. В конце концов, можно доехать: Кострома не за тридевять земель от Москвы. Опыт, который я приобрел в столице, в международной деятельности, может быть полезен для моих земляков и моей любимой области, с которой я никогда не прерывал отношений. Если дольше двух месяцев не был на Волге, реально начинал болеть. Волгозависимость у меня очень сильная. Причем не обязательно в Костроме. Хотя Волгу в районе нашего города я считаю самой красивой. Но неважно куда я приезжал: в Саратов, Ульяновск, Казань. Первым делом шел отметиться на своей родной реке, чтобы понять, что я дома.
— Многие подобный карьерный пируэт воспринимают как понижение. Как Вы сами это оцениваете?
— Да никак. Это все равно, что сравнивать круглое и зеленое. В Москве я занимался одним видом деятельности, дома — совершенно другим. Хотя пользуюсь теми же навыками человеческого общения, управленческой работы. Они дают свои как плюсы, так и минусы. Есть некоторые вещи, которые применимы к общественной деятельности на федеральном уровне и совершенно не применимы здесь. Скажем, возможность вести себя несколько безответственно.
— Где?
— В столице. Любой общественник российского уровня имеет такую привилегию. Если тебе что-то не нравится, ты можешь выйти в телевизионный или радиоэфир, на каком-то совещании об этом заявить, вообще не думая о последствиях. Ты высказал свою точку зрения и все. Здесь же ситуация иная. За твоими действиями стоят люди, определенные отношения, которые годами складывались в Костромской области, и приходится очень часто наступать на горло собственной песне.
— После бешеного московского ритма и уклада жизни, который можно назвать «карьерной атрофией сознания», не скучно в Костроме?
— Мне кажется, что я здесь работаю больше, чем в Москве. Несмотря на то, что у меня немало увлечений: охота, рыбалка, фотография. У меня здесь масса друзей, которые обижаются, потому что мы не можем встретиться в течение месяца-двух, хотя живем на расстоянии нескольких кварталов друг от друга. Работы действительно очень много. Но, конечно, стиль жизни московский и костромской совершенно разные. Единственное, чего мне не хватает в Костроме — самой большой московской проблемы — пробок.
— Но сейчас вроде и Кострома «стоит» в часы пик?
— Нет. То, что у нас называется пробками — на самом деле слегка затрудненное движение. Что такое пробка? Это когда ты в течение часа проезжаешь метров 15. В Москве в это время я успеваю позвонить всем, кому хотел, ответить на все не отвеченные вызовы, посмотреть электронную почту, новости, сделать какие-то записи, составить планы. Здесь же я начинаю перезванивать тем, кто звонил мне в течение дня, только после восьми вечера, потому что нет такого резерва времени, который дают московские пробки.
— Вы курируете внутреннюю политику. Что такое внутренняя политика в регионе, где менее 700 тысяч жителей?
— В этом отношении никакой разницы нет: 700 тысяч жителей или 10 миллионов. Поскольку люди имеют одни и те же мотивы, что в Москве, что на Сахалине, что в Костроме. Все люди стремятся к счастью, хотя каждый понимает это по-своему. Кострома в этом отношении достаточно уникальный регион. Относительно небольшое количество жителей делает отношения между людьми более личностно окрашенными.
— То есть «бизнес — и ничего личного» — это не про нас?
— Нет. Как и «политика и ничего личного». Здесь это не проходит абсолютно. Люди заканчивали одну школу, один факультет, занимались у одного спортивного тренера. Родственные связи вообще сумасшедшие. Говорить о том, что люди находятся в разных партиях, разных экономических группах, и поэтому ничего личного, не получается и не получится никогда.
Мне кажется, что главная задача, главная проблема и главный резерв, который есть у Костромской области, — это отсутствие консолидации и одновременно стремление к консолидации. Если костромские элиты: муниципальные, районные, областные — смогут договориться по большинству пунктов (потому что договориться обо всем невозможно, все люди разные) и подписать некий виртуальный договор о том, что интересы области превыше всего — это станет мощным импульсом ее развития.
— То есть сейчас не все так считают?
— Не все. Некоторые люди ставят свои интересы выше интересов всего костромского общества.
— Как можно нести ответственность за сферу, которая развивается стихийно, подвластна колоссальному количеству факторов, в том числе глобального характера — общероссийских и даже мировых? Как это регулировать?
— Слово «регулировать» мне кажется не совсем правильным. Это все равно, что регулировать ветер. Задача внутренней политики — не управление, а некая настройка и создание дополнительных возможностей и ресурсов для развития всех отраслей экономики, общественной жизни, культуры. Внутренняя политика — это не отрасль. Это метод, способ.
— Этим летом состоялось Ваше повышение: из простых замов Вас перевели в первые. Сфера осталась прежней. В чем отличие должностей?
— Раньше я уходил с работы в среднем в девять вечера, а сейчас — в одиннадцать. С другой стороны, есть в этом определенный плюс. Таким образом губернатор обозначил вектор развития области, это некий сигнал всем, с кем я работаю. Очевидно, что в нынешней ситуации приоритетом являются вопросы, связанные с внутренним самочувствием граждан Костромской области, с консолидацией общества.
— Вы, как и Сергей Ситников, закончили истпед костромского пединститута, ныне госуниверситета. В советские годы его называли кузницей управленческих кадров. А где сейчас готовят будущих руководителей? Ощущается ли здесь дефицит? И можно ли их в принципе вырастить на студенческой скамье или только в практической деятельности?
— В последний год большое количество интересных молодых людей пришли работать в серьезные уровни власти. Это и главы муниципальных образований, которые чуть старше 30, и они успешны. Это и люди управленческого звена в администрации области. Посмотрите, какая молодая администрация города Костромы. И это показатель, что страна смогла пройти кадрово-демографическую яму и пойти вверх. Хотя, конечно, сравнивать это с 70-ми–началом 80-х годов не приходится, поскольку тогда была выстроена целая кадровая система, когда человек из маленького населенного пункта мог стать кем угодно. Пример: Горбачев — уроженец сельской местности, станицы —
стал руководителем самого большого в мире государства. Подготовка кадров была в самой системе комсомол–партия. Сейчас нет таких мощных общественных и
политических структур, поэтому такого воспроизводства не происходит. Но вместе с тем период абсолютного нигилизма, отрицания государства прошел. Это было время 90-х–начала 2000-х годов. После этого государство начало крепнуть, показывать свои возможности не с точки зрения репрессий, а с точки зрения поддержки бизнеса, решения социальных проблем. Поэтому во власть поверили, и молодые люди нового поколения, те, кому сейчас около 30, достаточно активно идут в нее работать.
— Можно ли в современных условиях выстроить нечто похожее на советскую систему подготовки кадров?
— Я, наверное, скажу нечто не популярное, но придерживаюсь той точки зрения, что дважды зайти в одну и ту же реку нельзя. Не надо пытаться из современного молодежного движения сделать комсомол. Это просто не получится. По причине того, что изменилось все: система экономических, социальных и прочих отношений. Вместе с тем поддерживать молодежное движение, на мой взгляд, святая обязанность государства. Если молодые люди будут предоставлены сами себе, мы получим вторую Украину. Кризис, который сейчас происходит в соседней стране, в чистом виде обусловлен факторами молодежной политики. Поколения, которые более 20 лет обучались по украинским учебникам истории и литературы, не могут к России относиться хорошо, потому что там на каждой странице написано: «русские — враги». Весь смысл украинского государства — противодействие России.
— Как Вы считаете, сможем ли мы преодолеть конфликт между двумя восточнославянскими народами?
— Я бы не стал зацикливаться на зове крови, что мы братские народы, и поэтому у нас должно быть все хорошо. Это заблуждение достаточно распространенное. Наиболее сильные конфликты бывают как раз между братьями в семье, которые не поделили наследство или еще что-нибудь. Здесь от любви до ненависти один шаг. Вот раскол между двумя православными народами — это действительно трагедия. Главный удар, который сейчас наносят в Украине, — удар по Русской православной церкви. У них недавно зарегистрирована сатанинская церковь. Очень активно действуют протестантские организации, Турчинов — просто протестантский пастор, баптисты. Кто угодно, но только не православные, потому что эта скрепка наших народов очень сильная. Вспомните Югославию, где геноцидом занимались и сербы, и хорваты, и боснийцы. Но это была, прежде всего, религиозная война. То же самое сейчас происходит на Украине. Поэтому нужно поддерживать именно духовные связи. Как историк, я не стал бы драматизировать последствия. Вспомним не такие уж далекие события — первые годы советской власти. Пять лет на территории бывшей Российский империи шла гражданская война. Причем основные ее события разворачивались на территории современной Украины. Но как-то с этим потом удалось жить, хотя с точки зрения внутреннего социального конфликта ничего хуже гражданской войны не существует. Но проходит все, в том числе и это. Время лечит.
— Кстати, о времени. Через год Вам исполняется 45. Чего хотите добиться к очередному жизненному рубежу? Или магия чисел, какие-то условные даты — не для Вас?
— У меня в этом году для Костромской области более интересная дата. 4 августа исполнилось 44 года в 44-м регионе. Никакой юбилей с этим не сравнится. Вы знаете, я никогда не стремился добиться чего-то лично для себя. Это не продуктивно и не по-христиански. Мне бы хотелось добиться чего-то в деле, которым я занимаюсь, чтобы города Костромской области были интереснее и ухоженнее, дороги — более гладкими, предприятия давали большую отдачу в бюджет региона и создавали новые рабочие места для костромичей. А людей, от которых это зависит, то есть «капитанов» экономики и политики, чтобы больше интересовало не количество голосов, которые за них подадут на выборах того или иного уровня, а возможность в связи с этим реализовать свои планы в интересах земляков и малой родины.
— Пока Вы не начали говорить про результаты голосования, я все думал, какое это имеет отношение к внутренней политике.
— Самое прямое.