ivan.jpgФамилия костромских купцов Чумаковых теперь подзабыта, а когда-то славилась по всей России. Они разбогатели на торговле табаком и мукой. А еще они оставили нам «Памятные книги», по сути те же дневники, в которых описываются не только торговые сделки, но и внутренняя жизнь тогдашних «олигархов».

Дело прежде всего
Русские купцы не знали ежедневников и уж тем более органайзеров, но записи вели, учет уважали и сальдо сводили.
В XIX веке такие деловые дневники назывались «памятными книгами», их почти не сохранилось.
В «Памятных книгах» костромича Ивана Михайловича Чумакова (1856–1920) — подробности жизни молодого, очень богатого (соболья шуба у него ценой более тысячи рублей, в пересчете по нынешнему курсу это почти миллион) и несколько нервического купца. Вместе с тем — человека хваткого и делового. Если бы снять на основе этих заметок фильм — получилось бы нечто среднее между сериалами «Богатые тоже плачут» и «Санта-Барбара», только на исконно русском материале.
«О жизнь, жизнь, не для всех-то ты улыбаешься! Условия моей жизни оригинальны, профессия моя — коммерция, и развлечение, и удовольствие — все она же мне. Всякое удачное предприятие и составляет мое удовольствие; но как хотите, а такая жизнь невыносима: нет друга, нет человека, с которым я мог бы говорить откровенно», — пишет 24-летний Иван Чумаков. А через несколько записей — детальный отчет о торгах на ярмарке, с точностью до копейки и до единицы товара, балы, обеды с губернатором и полицмейстером, поездки в Москву, торговые операции на десятки тысяч рублей…
«1 августа. Пробудился в Юрьевце около 10 часов. Пассажиров мало, скучно, дам вовсе ни одной. В Нижний приехал в 7 часов вечера благополучно. Ярмарка нынче неузнаваема, тиха, народу совсем мало — что и будет?»
Ничто человеческое
Он подробно описывал все, что его окружало: от семейных праздников до торговых дел и от одежды до погоды. Читая это, мы словно переносимся в другую эпоху.
«21 марта. Ездил к Касаткину, заказал ему пальто по новому фасону, сюртуком, за 65 рублей — дорогонько, но что же делать, люди носят же; в польском магазине заказал сапоги с галошами за 14 рублей».
И здесь же описание суровых, патриархальных нравов: «С отцом я нередко расхожусь мнениями в делах, и меня очень расстраивает, когда какое дело, он настаивает по-своему, но делать нечего, смиряюсь, ведь он глава, ему и нужно покоряться».
Эти записки можно читать и как историческое свидетельство, и как захватывающую мелодраму. Это личный дневник человека, со всеми его переживаниями и страхами. Он совсем не похож на Колупаевых и Разуваевых из произведений Салтыкова-Щедрина или на некрасовского «купчину толстопузого».
Будучи болезненно застенчивым, Иван Михайлович долго не мог жениться. Когда же объявленная невеста за две недели до свадьбы предпочла его жандармскому офицеру, и вовсе отчаялся. Так никогда и не обзавелся семьей.
А потом произошел несчастный случай. Во время пожара на фабрике он упал в люк, пытался звать на помощь, сорвал голос. И всю оставшуюся жизнь мог говорить только шепотом.
b_250_0_16777215_00_images_mag10_melnicy.jpgКак все начиналось
Первый из Чумаковых, о котором сохранились упоминания — Николай Михайлович (1771–1838). Он жил в Макарьеве и занимался кустарным производством кирпича. Его старший сын Иван в 22 года отправился в Кострому и поступил в лавку мещанина Волкова в Табачных рядах.
Через семь лет, подкопив денег, он решает уйти от хозяина и начать собственное дело.
В 1838 году он взял в аренду у купца Лопатникова табачный завод в Вознесенском переулке. Товар получал от ярославского табачного фабриканта Вахрамеева. К тому времени Ивану уже помогали младшие братья Макар и Михаил, которых он «выписал» из Макарьева. Они стали ездить за сырьем в Малороссию, что сразу сделало их независимыми от поставок из Ярославля.
На фабрике выпускались курительный табак, в основном махорка, нюхательный табак и в небольшом количестве сигары. Вскоре бизнес Чумаковых окреп настолько, что они купили землю с домом на улице Павловской (проспект Мира) и перевели фабрику туда. В своей губернии им уже тесно, и они покупают лабаз в Нижнем Новгороде.
Дальше — больше. Открывается собственный Торговый дом. На улице Мшанской (ныне Островского) строится еще одна фабрика. У братьев есть своя типография для печатания этикеток, свой пароход в 120 лошадиных сил, на котором чумаковский табак плывет в низовья Волги, по Каме и дальше, уже гужевым транспортом, — на Урал и в Западную Сибирь. Они завоевывают новые рынки, но и в столицах их продукция известна, нюхательный табак поставляется даже к императорскому двору.
В 1855 году кроме табачного дела Чумаковы занялись еще и хлебной торговлей. И здесь им сопутствовал успех. Уже вскоре они контролируют до половины губернского рынка муки и крупы, заводят собственную мельницу по последнему слову техники. Это их принцип — на станки и машины денег не жалеть. Еще в 1892 году, раньше всех в Костроме, на чумаковской мельнице заработала собственная динамо-машина.
Расцвет семейного предприятия
Род Чумаковых был большой и разветвленный. В конце девятнадцатого века дело сосредоточилось в руках братьев Ивана (о нем шла речь в начале статьи) и Михаила Михайловичей. Это племянники основателя табачного дела. Они уже «миллионщики», купцы первой гильдии, фирма процветает, пользуется широким кредитом. Их приглашают на обеды к губернатору. Они владеют имением Васильевское, которое их отец купил у разорившейся помещицы Карцевой. Там нередко гостят столичные знаменитости. Например журналист Владимир Гиляровский, который был большим ценителем чумаковских табаков и даже упомянул о них
в своей книге «Москва и москвичи».
Отец братьев Михаил Николаевич Чумаков, обладавший энергией и незаурядными деловыми качествами, умер в 1890 году и похоронен в Костроме на Лазаревском кладбище. За заслуги он был награжден золотыми медалями и орденом Станислава III степени, званием потомственного Почетного гражданина. На своей родине он устроил при Макарьевском кладбище дом для престарелых, вложил  капитал на его содержание. Михаил Николаевич принимал деятельное участие в общественной жизни, был гласным городской Думы. При его участии была проведена железная дорога от Ярославля в Кострому, что повысило торговое значение города и способствовало развитию промышленности.
Братья-компаньоны
Иван Михайлович был членом всевозможных благотворительных обществ, входил в состав строительной комиссии памятника 300-летия Дома Романовых. За большие заслуги и в связи с юбилейными торжествами ему высочайше было пожаловано звание коммерции советника. Но жил, как уже говорилось, одиноко и замкнуто.
mihail.jpgМладший брат Михаил Михайлович (1862–1909) был более удачлив в семейных делах. Он был женат, имел пятерых детей. По воспоминаниям, любил технику, постоянно занимался усовершенствованием и строительством. Когда в 1900 году вместе с семьей ездил за границу, то в Швейцарии и Германии не только осматривал достопримечательности, но и посещал заводы, где заказывал оборудование для своих предприятий.
По его инициативе на мельнице, фабрике, в доме и других постройках было проведено электрическое освещение — по тем временам большая редкость. При доме он завел оранжерею, занимался ею специальный садовник. Михаил Михайлович провел чуть ли не первую в Костроме телефонную линию между конторой и усадьбой Васильевское. Он также один из первых выписал легковой автомобиль, что было в губернии целым событием.
Ему приходилось часто ездить по делам. В 1907 году, будучи на Украине, он перенес на ногах воспаление легких, которое затем перешло в чахотку. Его лечили на лучших курортах Европы, но это не помогло. Похоронен он был, как и все Чумаковы, на Лазаревском кладбище.
Отобрать и поделить
Иван Михайлович оставался на посту руководителя предприятий вплоть до национализации в 1918 году. Дом, в котором он жил, «уплотнили». Переехал к родственникам, но и то жилье было реквизировано. Все эти переселения сопровождались постепенным отнятием мебели, хозяйственной утвари и одежды. В конце концов была найдена комната на Сенной площади. Там он и поселился со своей сестрой Марией. Она была незамужняя, всю жизнь прожила в роскоши, цену деньгам не знала. Когда они путешествовали с сестрой Евгенией по Италии, то заказывали себе отдельный вагон с салоном. Теперь все это осталось в прошлом.
Имение Васильевское было тоже реквизировано. Оно было занято воинскими частями. А впоследствии передано под исправительную колонию. Национализированы были все наличные деньги Чумаковых и текущие счета в банках на общую сумму 4 миллиона 986 тысяч 619 рублей 78 копеек. По сегодняшнему курсу это три с половиной миллиарда рублей.
Табачная фабрика и мельница, исходя из плановой экономики, были сперва законсервированы, а потом демонтированы. Здания использовались для других производств.
Весной 1920 года кухарка слишком рано закрыла трубу в печке, и наутро оказалось, что Иван Михайлович и Мария Михайловна угорели. Их отправили в больницу, где они умерли, не приходя в сознание. Похоронили их на все том же Лазаревском кладбище, которое было упразднено около 1925 года. Ни памятники, ни могилы представителей рода Чумаковых не сохранились. Остались только архивы, воспоминания и памятные книги-дневники молодого купца.